Конкурс 2022 - "В этом странном мире бывает всё, что угодно"

[talia]

Одуванчик

Иван Петрович завтракал овсянкой. Густой, молочной и сладкой каши хватало, чтобы насытиться до обеда.
- Фигуру нужно беречь! - говорил Иван Петрович и с гордостью поглаживал добротный живот.
После сытного завтрака уделял десять минут пищеварению - не читал новости, не спешил на службу. Беседовал с женой или слушал музыку.
- Спешка хороша при ловле блох! - назидательно поучал дочь, которая по утрам суетилась, бегала по квартире, искала разбросанные с вечера вещи, одевалась, завтракала и красилась одновременно.
По дороге на службу, в министерство, снисходительно поглядывал из окна личного авто на неудачников, которые мокли под зимним дождем и с боем брали штурмом общественный транспорт. Думал про небольшое, но прибыльное дело, которое маячило на служебном горизонте. “Если сложится - присмотрю дочке машину, к совершеннолетию”.
В коридоре, по пути до кабинета, царапнуло неприятное предчувствие.
“Неужели обойдут с повышением?” - Иван Петрович незаметно трижды плюнул через левое плечо.

В кабинете еще с порога заметил на столе приказ - и сердце сделало радостный кульбит. “Все-таки переводят, дождался! Будет теперь и дочке машина, и жене отдых в Италии”.
Неспешно - солидный человек! - разделся, пригладил волосы, привычным движением прикрывая небольшую досадную залысину на темени, и поправил галстук. Теперь можно и приказ прочитать-подписать.

- “Одуванчик”? Какой “Одуванчик”, я вас спрашшшшиваю? - шипел Иван Петрович в приемной министра.
Впрочем, самого министра на месте не было - срочная командировка - и все иванпетровичное шипение досталось железобетонного вида и нрава секретарше, которая видела и слышала в этой приемной и не такое.
- Детский сад “Одуванчик”, адрес указан в приказе, - бесстрастно отвечала секретарша.
- Это ошшшшибка, - продолжал шипеть Иван Петрович, - этого не мошшшет быть! Вы перепутали приказы! Верните мой приказ и заберите этот ваш “Одуванчик”! Я не буду подписывать!
- Хорошо, я заберу, а вы вот здесь напишите… - секретарь выложила на край стола чистый лист бумаги.
- Шшшто написать?
- Заявление на увольнение по собственному желанию. Вы же знаете, какие у нас тут, - секретарь неопределенно помахала рукой, - порядки. Если вы не согласны с распоряжением министра, то…

В “Одуванчике” пахло кашей, мокрыми пуховиками и совсем немного хлоркой.
Детсадовский директор, представительная дама в сложной прическе, внимательно изучила приказ.
- Что ж… определим вас… - дама внимательно рассмотрела Ивана Петровича с его животом и залысиной, - в старшую… да, конечно же в старшую группу.
- Но… кхм… может, вы просто передадите мне дела? За несколько дней управимся? - Иван Петрович вдруг обнаружил, что робеет под строгим директорским взглядом.
- Дела? - директор подняла брови под самую прическу.
- Ну… да… я же директором… вы - на пенсию… ну, я так это понимаю, - забормотал Иван Петрович.
- В вашем приказе, - в голосе директрисы зазвенел металл, - сказано исключительно про перевод. Должность не упоминается, а значит - остается на усмотрение руководителя учреждения, а руководитель здесь - я. Еще вопросы?
Иван Петрович поднялся со стула чтобы выйти из кабинета и громко хлопнуть дверью, но…
“Я все понял - именно этого они добиваются. Чтобы я ушел, уволился, а они на мое место своего человека посадят. Не дождутся!”

В группе оказалось на удивление приятно. Большой ковер на полу, молодая воспитательница Леночка (Иван Петрович даже попытался втянуть живот) и котлета с пюрешкой на обед.
Немного смущал туалетный вопрос, но Ивану Петровичу разрешили посещать тот, который для воспитателей.
- Ваня, а ты кому подаришь свою картинку? - спросила Леночка.
Иван Петрович хотел сказать, что маме, но тут же вспомнил, что мамы уже давно нет, и забирать его из садика тоже никто не придет.

Дома пришлось обо всем рассказать жене (дочку решили не травмировать такими новостями). Больше всего переживаний было по поводу зарплаты и отпуска.
- По поводу зарплаты в приказе ничего не было, - успокоил жену Иван Петрович, - а без приказа зарплату урезать нельзя. Но вот что с премией будет - не ясно.
- Пойди потребуй, чтобы и премию выплатили! Ты же там хорошо себя ведешь? - прищурилась жена.
Иван Петрович кивнул, а потом вспомнил про Леночку и слегка покраснел.

Через несколько дней Иван Петрович вполне освоился со своей новой должностью. Научил детей играть в “ручеек” и “вожатый, подай пионера”. Сходил на кухню и рассказал поварихе тете Зине как правильно готовить овсянку на завтрак и что сливочного масла нужно домой меньше забирать, а то он, Иван Петрович, “туда” - многозначительно поднял палец вверх - напишет, чтобы разобрались.
- Ваня, я в соседнюю группу на минутку выйду, - присмотришь тут? - спрашивала Леночка и убегала поболтать с подругами.
Иван Петрович не возражал и даже радовался, что ему доверяют. И картинки с аппликациями, между прочим, у него получались лучше всех в группе.
- Ваня, тебя к директору вызывают, - сказала Леночка, когда вернулась в группу. - Ты что, на прогулке курил?
Иван Петрович пожал плечами, но сердце опять кольнуло неприятным предчувствием.

- Разобрались с вашим приказом, Иван Петрович, ошибка вышла. В новой программе неправильно подставили название учреждения, так что забирайте вещи из шкафчика…
- Минуточку. А после перевода у меня будут обед, прогулка и тихий час? - спросил Иван Петрович.
- Что? А… ну, вас переводят начальником отдела…
- То есть - ничего не будет? - Иван Петрович триумфально откинулся на спинку стула. - Значит, этот перевод существенно ухудшает мои условия труда, я правильно понимаю?
Директор начала суетливо перебирать на столе бумаги.
- А раз так, - продолжил Иван Петрович, - то меня не могут перевести без моего согласия.
- Могут - через суд, - встрепенулась директор.
- Вот пускай и идут… в суд, а у меня обед через десять минут. Тетя Зина обещала вишневый кисель приготовить.
Иван Петрович аккуратно закрыл дверь директорского кабинета, побежал в группу и от радости даже несколько раз подпрыгнул.

[talia]

Галатея и весло.


Нет, в жизни мне не повезло,
Я не нашел своё весло.
Который год брожу в унынье,
Как горный лыжник по пустыне.

Весла простая красота
Меня безжалостно пленила,
В весле жила, казалось мне,
Какая-то неведомая сила.

Весло меня манило.
Кто не поэт, тот не поймет
Всю мощь весла и лаконичность.
Его внезапность, нетипичность.

Осенний сплин и ветра свист,
Лирический психоделизм -
Всё в полной мере есть в весле,
Весло, приди скорей ко мне.

Летит с берёзок банный лист,
Но точно не прилипнет к жопе.
Тот лист, бездарно покружась,
Скоро окажется в сугробе,
Не разорвав с природой связь.

Вам с грустью я скажу тогда:
- Он словно лодка без весла.

В багрец и золото одетые леса,
В садах безлюдных тишина -
То все мирская суета,
Космическая пустота,
Когда с тобою нет весла.

Так рассуждая, брел я в парке,
Пил самогон, курил бамбук,
Закон природы проклиная,
Но тут весло увидел вдруг.

Оно под солнечным лучом
Сверкало ярко и горело,
И жизни было так полно
Великолепное весло,
Надеждою меня согрело.

В руке у парковой скульптуры -
У каменной какой-то дуры.
Моё любимое весло,
Не будет счастья без него.
Весло увидел - аж вспотел,
Его я долго вожделел.

Но каменная Галатея
Одна этим веслом владея,
Его так просто не отдаст.
Тут не поможет слов запас.

У изваяния фигура так хороша,
Высокий рост. Похоже, что она не дура.
Вся с каменной мускулатурой.
В короткой юбочке, трусишках
И изумительные сиськи.
Отличный в общем фюзеляж,
Подходит мне такой типаж.
Уж точно не дебил ваял,
Толк видно в бабах понимал.

Знал скульптор круто ремесло,
Плюс у неё еще весло.
Я Галатею полюбил,
И про весло почти забыл.

Где этот сука Калиостро?
Пора ему сюда прибыть,
Чтоб Галатею оживить.
Я увезу её на дачу,
С веслом в придачу - не иначе.

Но Калиостро не найду -
Лет двести он горит в Аду.

Тогда, без лишних предисловий,
Для храбрости курнув бамбук,
Я изваянию свиданье на полночь
Назначаю вдруг.
Сказал, весло чтоб не забыла,
Что ровно в полночь буду ждать -
Не вздумай сука опоздать...

Возможно, многие сочтут.
Сей мой поступок не этичным.
На это в общем мне плевать.
Как изваянию на птичек.

Хотите нет, хотите верьте,
Ведь я приврать люблю порой,
Но изваяние в ответ мне
Кивнуло дважды головой.

Воды немало утекло
С тех пор, как я обрёл весло.
И изваяние в придачу.
Мы с ней уехали на дачу.
Живем в избушке, как крестьяне.
Уже нас в церкви обвенчали.
А по субботам ходим в баню.
По вечерам пьем самогон
И предаёмся чувствам личным.
Весло храним мы до сих пор -
Оно красиво, необычно.

Но вот с тех пор,
С тех самых пор,
Как только выйду я во двор,
Кричит вдогонку кто-то,
Меня увидев сквозь забор:
— Бухаешь с изваяньем?

Я понимаю их укор,
Полно тут всякой пьяни.
Нет, братцы, я не брошу пить,
Не на того напали,
С веслом я буду выходить,
Чтоб вы от нас отстали.

[talia]

Оптимист

Я открыл глаза, откинул одеяло и сладко потянулся, хрустнув суставами. В просвет между шторами пробивался лучик света, в котором весело колобродили озорные пылинки. Денёк обещал быть великолепным. Ну что же, пора подниматься.
Сел в кровати и со смаком, до слезы, зевнул. Не глядя нащупал ногами шлёпанцы и потопал в ванную комнату, насвистывая мелодию собственного сочинения.

Выдавил из тюбика колбаску пасты на щётку и стал энергично чистить зубы, поглядывая в зеркало на свою физиономию. Заспанный, конечно, но это явление временное, успею ещё проснуться и зацвести.
Что-то брякнуло о раковину. Затем ещё раз и ещё. Озадаченно выгреб из раковины горсть своих зубов и, разглядывая их, прошамкал беззубым ртом:
– Ничего страшного! Она поймёт!.. – улыбнулся и, вытянув губы трубочкой, попробовал посвистеть.

Увы. Не получилось. Вместо мелодичного переливчатого свиста, которым я так гордился, раздалось неприятное шипение.
«Ну и ладно, не важно! Это даже к лучшему. Зато теперь не надо время тратить на чистку зубов!» – пришла в голову разумная мысль, и я опять вытянул губы трубочкой, чтобы из-за отсутствия зубов они не западали в рот.
Ещё раз внимательно осмотрел себя в зеркало, поворачиваясь к нему то одним, то другим боком: «Неплохо... Я бы даже сказал – очень неплохо, но ещё бы один штришок добавить», – и я взялся за расчёску.
– Ну-у-у!.. Так тоже, знаете ли, ничего! – через пару минут пробормотал я, разглядывая облысевшую голову.

Аккуратно собрал выпавшие волосы в совок и с лёгким сердцем отправил их в мусорное ведро. Бог с ними! Гладкая голова – меньше проблем. Вы знаете, к примеру, сколько стоит хороший шампунь? То-то и оно!
Улыбнувшись беззубым ртом собственному отражению, я схватил зачесавшиеся уши и ничуть не удивился тому, что они остались в руках. Пожав плечами, аккуратно положил их на полочку: выкинуть, как волосы, рука не поднялась.

Сегодня ничто мне не испортит настроение! Ни выпавшие зубы, ни потеря волос. Даже отсутствие ушей мне нравилось: оказывается, лысой моя голова выглядела лопоухой! А это негативно сказывалось на моём образе. Без ушей же я был очень даже ничего. Красавчик, можно сказать!
Этот день у меня особый! Я шёл на первое свидание к ней!.. Той, о которой грезил уже не один год. К девушке моей мечты. Мечты, которая, между прочим, вот-вот должна была сбыться.

Я шёл по улице и радовался. Меня не расстраивало даже то, что ноги время от времени выворачивались коленями назад и значительно замедляли движение. Приходилось останавливаться и возвращать их на место. Но это значения не имело, ведь я предусмотрительно вышел с большим запасом времени – не терпелось, знаете ли.

Пришёл, как и положено кавалеру, чуть раньше назначенного. Вот уже видна и скамейка под сиренью, у которой должно состояться свидание.
Я направился к скамеечке и с удовольствием втянул носом сладко-солнечный запах сирени. Да-а-а-а!.. Жизнь всё-таки хорошая штука! Моя любовь ещё не пришла, значит, можно просто посидеть и насладиться сиреневым ароматом.
Сев на скамейку, я откинулся на удобную выгнутую спинку и закинул нога на ногу. Что-то слегка щёлкнуло в коленном суставе, и нога, выскользнув из штанины, упала.

Вот это уже не очень хорошо. Теперь я не смогу встать, когда моя девушка придёт. Не на одной же ноге скакать перед ней. А встречать женщину сидя – не комильфо, это знает каждый уважающий себя мужчина!

Надо срочно исправлять положение. Нагнувшись, я протянул руку, чтобы поднять так некстати отвалившуюся ногу. Видимо, в этот чудесный день что-то всё-таки пошло не так. Рука, отделившись от тела, выпала из короткого рукава рубашки и глухо стукнулась о выложенную светлой брусчаткой дорожку.
Некоторое время я задумчиво рассматривал собственные конечности, а потом улыбнулся – это провидение! Так будет даже лучше! Моя любовь росточка небольшого, поэтому сидя нам будет гораздо удобнее общаться. Чего, спрашивается, вставать и смущать её своим ростом.

Довольно долго я с удовольствием думал о том, как буду сидеть рядом с любимой и испытывать приятную неловкость от её близости.
Шло время, и в голову закралась мыслишка, что ей пора бы уже и прийти. Но вовремя сообразил – она же женщина! А женщинам свойственно опаздывать, не могут они без этого. Успокоившись, поднял оставшуюся руку, чтобы посмотреть на часы. Игриво блеснув в лучах солнца браслетом, и эта рука отвалилась от плеча и упала на брусчатку.

«Ну и Бог с ней! – усмехнулся я. – Тем более, время-то успел посмотреть! Поэтому осталось только набраться терпения и ждать. Для меня это ни капельки не сложно. Свою любовь я готов ждать вечно!»
Налетел ветерок и, подхватив опадающий цвет сирени, взметнул его вверх.
«Красота-то какая! – восхитился я. – Цветы сирени в воздухе! Это просто прекрасно!» Чтобы лучше видеть пляшущие в вышине цветочки, задрал голову и… мир перевернулся.

Я сначала даже не понял, что произошло и почему я смотрю на своё развалившееся на части тело со стороны. Только спустя несколько секунд догадался: моя голова отвалилась. Упала на землю и откатилась в сторону, позволив наблюдать это удивительное явление.

«Вот это да! Как же моё свидание?! – опешил я. – А она, между прочим, вполне могла бы позволить взять себя за руку. Или даже, возможно, я смог бы её… Нет-нет!.. Она, конечно же, не такая! При первой встрече дело до поцелуев у нас явно не дойдёт.

И почему я так распереживался? Всё на нашем свидании будет хорошо. Ничего ещё не потеряно! Она легко может и сама меня за руку взять! Вон они лежат, можно брать сколько угодно. Особенно левую: с часами она смотрится даже элегантно».

Раздался шум крыльев, и возле скамейки приземлилась большая птица. Она некоторое время разглядывала меня, поворачиваясь то одним, то другим глазом. Потом громко щёлкнула хищно загнутым клювом и, взмыв в воздух, схватила мою голову мощными, унизанными здоровенными когтями лапами.

И свершилось чудо! Земля понеслась вниз, исчез одурманивающий запах сирени. Но я об этом не жалел. Меня заворожил раскинувшийся от горизонта до горизонта огромный, наполненный свежестью и расцвеченный яркими красками великолепный мир!
Господи!.. Как же это прекрасно! Я обязательно расскажу любимой то, что увидел. Постараюсь передать ей свои чувства. Она умница, сможет оценить их по достоинству. Надо только вернуться.

И, словно услышав моё желание, когти разжались. Я устремился вниз, туда, к такой красивой и желанной земле. Туда, где находится моя любовь.
Да! Не зря же говорят, что движение – это жизнь! Я же не только двигался. Я летел!
Мой стремительный полёт был сродни экстазу! Он наполнял разум восторгом и вышибал из глаз слёзы радости. Жаль, что это длилось недолго.
И вот он – венец!..
Земля стремительно рванулась мне навстречу, и в глаза плеснул красный возбуждающий цвет…

[talia]

Красное

Господи, здравствуй!
Сегодня ты снова в красном,
Но кто я такой, чтобы тебя корить?
Снова, опять напрасно,
Пытаюсь с Тобою поговорить.

Позавчера – помнишь моё прегрешенье –
Просил у Тебя закурить…
Не жадный, Ты одолжил сигарету.
Это Твоё решение: просто дал,
И мы стояли спиной к парапету,
Пережидая какой-то вал.

В белом, Ты был прекрасен тогда,
Всё отойти не давал.
Волны лизали подошвы мои
И Твои босые ступни,
Ветер – он тоже Твой – лютовал,
А Ты всё меня спасал от разной фигни.

О, Адонай, переоденься, молю!
Красное – значит опять малых сих
Не досчитаешься к январю,
Значит опять не внемлют Тебе, Элохим.
В белое снова, пожалуйста, стань другим!

Дай им пожить не казня
Ныне и присно, здесь.
Пусть бы пограбили хоть три дня,
Сбили спесь.
На поруганье отдай им свои города,
Лишь бы не трогали чад твоих никогда.

Мой Саваоф, дай закурить опять,
Нет уже сил с Тобой на ветру стоять,
И поменяй, ради Тебя прошу,
Эти одежды,
Лучше их я доношу.

Ветхий Деньми,
Ответь:
Были ж когда-то они детьми,
Каждый, который здесь.
Но каждое ухо, что внемлет Тебе,
И всякий хулящий рот –
Будто назло Тебе делают наоборот.

Снова кого-то рубят по всей Земле,
Ну Ты погляди!
И знаешь ведь, что им тоже плохо,
Но не снимаешь красного от времён Еноха,
От тихого дурня Авеля – и что впереди?

Будто не жили пожили,
А Ты всё молчишь, улыбаешься,
Ждёшь, когда сами исправятся
И уберут
То, что веками множили…
Нет, без Тебя не поймут.

И вот ещё что скажу, милый мой,
Будет нужда – приходи за мной.
Парапет, волны Твои, ветер Твой –
Улыбки Твои, молчание, и задачки:
Буду ждать перемен.
…Ну, я, пожалуй, пошёл, старик.
Оставишь пачку?

[talia]

Тень, танцующая в вечернем платье

В час темной февральской ночи Кира пила кофе. Бог знает, какую чашку за сегодня.

"Пью кофе в час ночи. Ну вот зачем?" - думала Кира с раздражением на собственное разгильдяйство. Дома беспорядок, в раковине какие-то тарелки соблазняют тараканов, вещи разбросаны, валяются и скорбно мнутся на диванах и стульях.
"Поросенок я." - поставила себе диагноз Кира и налила еще кофе.

За спиной у Киры без звука работал телевизор. Ей было совершенно не интересно, что там идет, просто на кухне как-то веселее, когда в телевизоре что-нибудь мелькает.
Кира повернулась в сторону экрана, чтобы положить ненужную утварь в тумбочку и увидела на экране двух мужчин в видавшей виды одежде заядлых путешественников, на берегу какого-то большого водоема. Мужчины пристально смотрели на нее.
"Дон Хуан и дон Хенаро!" - мысленно засмеялась Кира. И отвернулась.

Легкое прикосновение к спине было почти неощутимо, но сознание будто потянулось куда-то, и затуманилось на секунду-другую. Кира оглянулась по сторонам. Микропотеря сознания немного тревожила. Вокруг все было как обычно.
Та же кухня.
Та же зима за окном.
Те же тарелки в раковине.
Ничего необычного.
"Меньше надо кофе пить на ночь глядя", - подумала Кира.

Включилось радио. Само. Дешевый примитивный радиоприемник, воткнутый в городскую радиоточку. Два голоса, пофыркивая от смеха, начали свою радиопередачу. Говорили какую-то чушь, но явно наслаждались общением друг с другом.
"Час ночи. Какое радио? Это радиоточка, она по ночам не работает ведь?" - удивилась Кира.

Голоса из приемника объяснили, что это радио оно такое. Работает и в час ночи. Кире стало интересно. "Что еще скажете?" - мысленно спросила она. Мысли, надо сказать, изменились, стали другими "на ощупь". Более округлыми и гладкими.
Радиоголоса опять зафыркали от смеха. И начали рассказывать Кире ее жизнь. Умелыми, точными штрихами они напоминали ей события восьмилетней давности, осторожно, бережно показывая ей осколки ее разбитого в ту пору сердца.
Тактично, аккуратно, событие за событием, мизансцену за мизансценой.

Киру накрыло мощное вспоминание собственной жизни. Она заново проживала в чувствах то, что давно ушло, кануло в Лету, перестало тревожить. Воспоминания были сокрушительной силы, во много раз ярче и горячее, чем тогда, когда эти события действительно происходили.

И заплакала Кира во много раз горше, чем восемь лет назад. Она села на пол кухни и погрузилась в пронзительную печаль, прощаясь - теперь навсегда - с потерянной любовью, с наивными иллюзиями ранней молодости, с затаенной надеждой, что что-то можно когда-нибудь вернуть.

Голоса молча подождали, пока Кира не выплачет свою боль, которая ремнями стягивала ей ребра все эти годы. Слезы текли ручейками, а с ними уходила тяжесть в груди. Дыхание наконец стало легким, слезы высохли, а печаль стала светлой и невесомой.

Радио снова заработало. Голоса снова стали рассказывать Кире ее жизнь. Те же самые события. Но чуточку с другой стороны. Как-то несерьезно. Кира слушала и снова вспоминала. Но не то, что происходило на бытовом уровне, который любой человек прекрасно помнит, а то, на что она восемь лет назад не обращала внимания.

Выражения глаз, поджатые или, наоборот, улыбающиеся губы, позы, кивки головой... Оказывается, есть уйма мелочей и нюансов. которые - о, да! - имеют грандиозное значение. Меняющее смысл происходящего. Или добавляющее новый смысл.

Голоса из радио были явно не высокого мнения о человеческой повседневности. Они с удовольствием издевались над тем, что люди привыкли считать важным. Каждый эпизод они презентовали с профессорской серьезностью, высвечивая смешные грани и условности.

Кира снова окунулась чувствами в события восьмилетней давности, но увидела их как бы из-за кулис. Театр человеческой жизни оттуда выглядел до невозможности комично.
Никогда еще Кира так не смеялась. Каждый новый нюанс, всплывающий в памяти, добавлял юмора. Она почувствовала, что прикоснулась к Великой Тайне жизни.

Кира подняла голову, увидела, что свет на кухне выключился, а в прихожей включился. Как-то сам. Она сидела на полу, в полумраке кухни, рядом была полоска света из коридора.
"У меня волшебное радио. А если радио волшебное, то и телевизор должен быть волшебным" - подумала Кира, и пошла в комнату, включить большой телевизор. По пути обратила внимание, что квартира прибрана, все вещи либо убраны на место, либо аккуратно сложены.

"Надо же. Вещи убрались на место." - без удивления пришло в голову Кире.
По телевизору шла передача о ее жизни. Романтическую историю, которая когда-то разбила Кире сердце, показывали еще более романтической, чем она была в реальности. Красиво, аж дух захватывало. И со счастливым концом.
Кира с приятным волнением посмотрела кино про себя. А потом отправилась взглянуть, а может и ванна у нее теперь волшебная?

В ванне кран был не исправен, из него капала вода. Нет, он не починился. Но зато капельки весело выстукивали из "Кармен" - "у-люб-ви-как-у-пташк-и-крыль-я...".
"Чувствую себя Золушкой" - подумала Кира голосам в радио и включила свет в кухне. А в прихожей выключила. На входной двери в коридоре появилась тень Киры.

"А не станцевать ли мне с собственной Тенью?" - мысленно решила Кира. И под аккомпанемент капелек в ванной начала танцевать, глядя на Тень.
Тень немедленно присоединилась. Волосы у Тени были забраны наверх, в прическу. И платье надето вечернее, с открытыми плечами.

Кира осознала, что она сейчас в домашней одежде, в рубашке и брюках... и волосы распущены... Как так может быть, чтобы Тень была по-другому причесана и одета?

Холод побежал по спине Киры, чуть-чуть затуманилось сознание. Она снова посмотрела на Тень. Оказалось, что у тени обычные контуры человека в рубашке, брюках и волосами по плечам.

В ванне капала вода, уныло - кап-кап-кап. Радио молчало. По телевизору шел "Осенний марафон".
Кира посмотрела на часы: час-ноль-пять.

За окном зима, ночь, февраль.

[talia]

Хвала сумасшедшим

Дожив до старости седой,
Баран уж стал совсем не свой.
Ну что сказать, сошел с ума,
Вот так бывает иногда.

Сидит и думает три дня,
Три ночи блеет про себя.
Сарай не стал уж покидать,
Соседи стали горевать.

И дни идут, Барана нет.
Весь двор об этом говорит.
Но так все заняты они,
Что до Барана не дойти.

Неделю нет вестей совсем,
И Бык Барана навестил,
Чтобы развеять сплетни все,
Что так некстати поползли.

Бык постучал, дверь заперта.
Хотел ее сломать сперва,
Затем сильнее постучал,
Засов противно запищал.

- Тебе чего? Зачем пришел?
- Обеспокоен я давно!
Неделю ты один сидишь,
Не с кем совсем не говоришь.

- Я здесь тружусь и день, и ночь.
На что мне челядь? Поди прочь!
Бык, как стоял, так и присел,
Сразил, как гром, его ответ.

Но ни один он пострадал,
Баран Наседку испугал,
И та с испугу в тот же миг,
Яйцо снесла неразумев.

Она стояла за углом,
Чтобы подслушать разговор,
А здесь конфуз с Быком, с яйцом!
И не расскажешь ни о чем!

Бык озадачен тоже был,
Вскочил, вокруг все оглядел,
Ведь уважение терять,
Ему нельзя, он все же знать!

Решил про то он промолчать,
И даже сплетни поддержать.
Кто говорит сошел с ума,
И затворился навсегда.

Кто утверждает, что Баран -
Колдун и бродит по ночам.
Летает даже на метле,
И зелье варит в котелке.

Кто намекает, что другой,
Баран не их, совсем чужой.
Того забрали изучать,
Взамен решили клона дать.

Кто видел это, видел то,
Но утверждают все одно:
Баран закрылся неспроста,
Прельщает тайна скот двора.

Наседке бедной уж неймется,
Того гляди, сейчас взорвется!
Она была там, знает все!
Но будь не ладно то яйцо!

Проходит день, неделя, две -
Баран сидит в своей норе.
Живет обычной жизнью Бык,
Наседки ж белый свет немил.

Так гневно смотрит на Быка,
Испепелила бы дотла.
И если мимо где пройдет,
То обязательно толкнет.

Бык не сдержался, подошел,
И начал первым разговор.
Наседка зернышки клевала,
Быка в упор не замечала.

- Соседка, может быть, тебя
Обидел ненароком я?
Как ни пытался не могу,
Я вспомнить пред тобой вину.

Наседкин клюв весь заходил,
И ядом голос зашипел:
- Я там была, я знаю все.
Могу поведать ведь двору.

Тебя Баран так отчитал,
Что ты не выдержав упал.
Сейчас же ходишь, как герой.
Ты - трус, и с глаз моих долой!

Здесь Бык насупился, сказав:
- Так расскажи, не умолчав,
Как ты снесла яйцо дрожа,
Уже цыпленок у тебя.

- Да как ты смеешь…
- Но, но, но! Ты не снеси еще яйцо.
Живи себе ты, как жила,
Не суй свой клюв в мои дела!

Наседка крылья распушила,
И гребень свой уж навострила,
И Бык рогами к ней вперед,
Уж землю роет и ревет.

Вокруг толпа их собралась,
Уж драки здесь не миновать,
Но положение спас Баран,
Сразив всех сразу наповал.

Остолбенел весь скотный двор.
Корона сенная на нем,
Держава - шарик из фольги,
А скипетр - гвоздь от щеколды.

И сразу начал он орать,
Что в пору уши затыкать.
И грозным хочет он казаться,
Чтоб стали все его бояться.

- Я долго думал и решился,
Сейчас пред вами я открыться,
Я – царь по-праву этих мест,
И стану царствовать я здесь.

Ну что стоите все, как пни!
Меня вы чествовать должны,
Ликуйте, разрешаю я,
И принеси травы, Свинья!

Мы пир закатим здесь горой,
Салют запустим пред зарей,
Плясать все будем до утра,
Сегодня праздник у меня.

Бывает часто, что порой,
Всем заправляет страх немой.
Парализует тело так,
Что нам не двинуться никак.

Все понимают головой,
Всего лишь дед стоит седой.
И дряхлость сыплется с него,
Клоками шерсти уж давно.

Коза шепнула Петуху:
- Смирить уж надо бы его!
- И что ты хочешь? Подыграть?
- Он - сумасшедший, что тут взять?

Петух на ушко тут Быку:
- Давай, вступай, я помогу.
Утешим старого глупца,
Недолгой будет вся игра.

Бык оглянулся все кивают,
Его к Барану вытесняют,
Овца, Коза пошли за ним,
Чтоб не остался он один.

- О Ваша Светлость! Свет очей!
Вы - мудрый царь среди зверей!
Позвольте пир Ваш отложить,
Сегодня много дел у всех.

Баран прервал Быка крича:
- Дела все ваши - ерунда!
Я приказал их выполнять,
Но я ж могу все поменять.

Недолго думая Баран,
Уж по-другому блеять стал:
- Ну что ж, коль просите меня,
Пусть будет день, как день всегда.

Быть не в себе прекрасно все ж,
Все молча слушают ту чушь,
Что ты несешь, не ведав сам,
Ища хоть каплю смысла там.

На утро также все шутя,
Смеясь быть может про себя,
Барану все же потакают,
По-царски, прежде, величают.

Вошел во вкус Баран совсем,
Его не вытащишь теперь.
Правитель скотного двора,
Что сумасшедший не беда.

Проходит месяц, год и два,
И затянулась та игра.
Хотели с миром проводить -
Баран не хочет уходить.

Снесли сарай, на месте том
Большой уж терем возведен,
И тронный зал теперь там есть,
Баран всем заправляет здесь.

Откуда силы у него?
Он твердо знает - все его.
И скотный двор уж весь привык,
Что тот Баран правитель их.

Так воздадим, друзья, хвалу
Всем сумасшедшим, кто в бреду,
Умалишенным кто прослыл,
«Ура» мы громко прокричим.

[talia]

Casus amoris

Судья: – Слушается дело о нанесении тяжкой моральной и психической травмы Людмиле З., сопряженной с попранием норм нравственности, а также с замахом на общественные устои, нанесенной особо опасным способом гражданином Виталием Т. Пострадавшая и обвиняемый здесь?

Секретарь: – Пострадавшая на месте, обвиняемый отсутствует из-за нахождения в реанимационном отделении вследствие нанесения ему обширной черепно-мозговой травмы металлическим предметом…

Судья: – Пострадавшая, запамятовал, долго листать дело, чем это вы его?

Пострадавшая: – Блином, то есть диском штанги, ваша честь. Пятикилограммовым.

Судья: – Хорошо… Адвокат, прокурор? Вижу. Нету заявлений? Начнем. Пострадавшая, вы живете…

Пострадавшая: – Район десять, улица двадцать один, общедом пять.

Судья: –Травма, нанесённая вам, мне понятна, но она настолько чудовищна в своей нелепости, алогичности и дикости, что у меня возникают… некоторые сомнения. Вы точно не ошиблись?

Пострадавшая: – Никак нет, ваша честь.

Судья: – Позвольте узнать, на чем держится ваша уверенность?

Пострадавшая: – Мне… Я не могла ослышаться, не могла не понять…

Судья: – И все же?

Прокурор: – Ваша честь, разрешите напомнить: в деле есть показания потерпевшей, которые явно указывают, что полученная потерпевшей травма целенаправленно готовилась обвиняемым! В томе номер…

Судья: – Мы здесь не читать собрались. Потерпевшая, расскажите…

Потерпевшая: – Ваша честь… Я и раньше подозревала, понимаете… Еще когда он молчал, до того, как пригласил в свой общедом…

Судья: – Девушка, давайте с самого начала. Где, когда, при каких обстоятельствах вы познакомились… ну и далее, все по порядку, ничего не упуская. Вам ясно?

Потерпевшая: – Да, ваша честь. Мы познакомились год назад. Меня пригласили в группу акробатического секса – у меня хорошие данные и сохранилась гибкость. Тренер поставил мне его… Виталия напарником…

Судья: – Уточните, это был парный акробатический секс или групповой?

Потерпевшая: – Парный, ваша честь.

Судья: – Продолжайте. Кстати, один из моих любимых видов спорта... Прошу!

Потерпевшая: – Вот так мы и стали парой. Все шло хорошо… Но спустя неделю на тренировке я вдруг ощутила, как он во время секса дышит… особенно дышит.

Судья: – Что значит – особенно?

Потерпевшая: – У нас отрабатываются все движения, приёмы, а дыхание – это же крайне важно. Особенно при отдельных позах, при оральном сексе. Он дышал не по правилам: то вдруг замирал, то чересчур глубоко.

Адвокат: – Ваша честь, у меня вопрос к потерпевшей. Спасибо. Потерпевшая, почему вы сразу не сказали об этом тренеру?

Потерпевшая: – Я думала… Я думала, у него это от волнения, из-за ответственности. Что это пройдет. Если бы сказала тренеру… Его бы могли отстранить, а у нас так хорошо получалось, мы были самой заметной парой, наше выступление побуждало к занятию сексом 78 процентов публики. Мы шли на рекорд, нам оставалось три процента!

Адвокат: – Вы понимаете, что своим бездействием способствовали развитию… критичной ситуации и привели моего подзащитного к преступлению?

Прокурор: – Протестую! Ваша честь, потерпевшая не могла знать или догадываться о том, что творилось в голове обвиняемого!

Судья: – Принимается… Потерпевшая, не отвечайте на вопрос. Рассказывайте дальше.

Потерпевшая: – Дальше… Он пригласил меня в свой общедом. И там…

Судья: – Смелее!

Потерпевшая: – Мы пили вино… Я удивилась и заволновалась, когда он закрыл дверь своей комнаты на ключ.

Судья: – Как – на ключ?

Потерпевшая: – В дверях его комнаты был врезан замок, такой, как в кладовке у нас. И у него, у Виталия, был свой ключ. И он закрывал всегда за собой дверь.

Адвокат: – Ваша честь! Спасибо… Потерпевшая, почему вы не высказали свои подозрения обвиняемому? Это опять же могло…

Прокурор: – Протестую! Это домыслы, ваша честь.

Судья: – Принимается. Дальше, потерпевшая…

Потерпевшая: – Мы пили вино… Он странно на меня смотрел, так странно…

Судья: – Попытайтесь объяснить.

Потерпевшая: – Ваша честь, как если бы я была огромной кучек кредиток… Но кредиток живых! Он и хотел бы их взять, и мог, но… боялся.

Судья: – Да, согласен… Странно. И потом?

Потерпевшая: – Он… Ваша честь, можно мне сказать вам лично? Мне стыдно…

Судья: – Сожалею, присяжные должны все слышать.

Потерпевшая: – Потом он… Виталий… Ваша честь! Он предложил мне порепетировать в его комнате одну из поз нашего номера!

Прокурор: – Ваша честь, пусть потерпевшая уточнит и скажет яснее: обвиняемый предложил ей заняться сексом наедине? Без свидетелей, в его комнате, закрытой на ключ?

Судья: – Уточните, потерпевшая: это так?

Потерпевшая: – Да, ваша честь. Заняться с ним сексом. Наедине. В закрытой на ключ комнате.

Судья: – Неслыханно. За десять лет моей практики… Такая психическая травма… Сочувствую вам, потерпевшая. Далее вы ударили обвиняемого этим… блином?

Потерпевшая: – Да, ваша честь.

Судья: – У меня нет вопросов. Прокурор? Адвокат?

Адвокат: – Позвольте, ваша честь! Потерпевшая, вы утверждаете, что получили психическую травму в тот самый вечер в комнате обвиняемого после его… выходящего за рамки приличия предложения заняться с ним сексом наедине?

Потерпевшая: – Да.

Адвокат: – Вы утверждаете, что были только единожды в комнате обвиняемого?

Потерпевшая: – Да.

Адвокат: – Ваша честь! Защита представляет вещественное доказательство номер один: запись камеры видеонаблюдения: на нем видно, что за месяц до получения травмы потерпевшая была в общедоме обвиняемого. Как вы это объясните, потерпевшая? Хорошо, я задам вопрос иначе. Вы были не единожды в комнате обвиняемого?

Потерпевшая: – Да…

Адвокат: – Теперь уточним: неприличное предложение, нанесшее вам психическую травму, обвиняемый вам сделал в первое посещение, или во второе?

Потерпевшая: – Я же говорила…

Судья: – Потерпевшая, отвечайте на вопрос.

Потерпевшая: – Это… Это предложение было в первый раз.

Адвокат: – В первый! Но вы тогда не ударили обвиняемого. Более того: вы тогда не обратились в суд по поводу нанесенной вам психотравмы. А сейчас давайте уточним: вам обвиняемый в тот, первый раз, предлагал только заняться с ним сексом наедине в его комнате, или что-то большее?

Потерпевшая: – Он только предложил отрепетировать пару поз!

Адвокат: – Ваша честь! Нам пришлось обратиться в Службу Нравственной Безопасности и получить у них аудиозаписи комнаты обвиняемого. Прошу принять вещественное доказательство номер два. Еще раз спрашиваю у потерпевшей: заняться сексом втайне от всех – это было только одним непристойным предложением со стороны обвиняемого?

Потерпевшая: – Нет…

Адвокат: – Что еще предлагал обвиняемый? Говорите, вы под присягой, помните об этом. И также о том, что вам разрешено говорить обо всех преступных предложениях – здесь суд.

Потерпевшая: – Он… Виталий… Обвиняемый предложил жить с ним вместе. И чтобы я занималась сексом только с ним. А он – только со мной…

Судья: – Чудовищно! Вы говорите правду? Потерпевшая, это предложил обвиняемый?

Потерпевшая: – Да, ваша честь…

Судья: – Господа присяжные, прошу вас учесть особые обстоятельства дела: ни слова с этого судебного заседания не должно выйти наружу. Продолжайте, адвокат.

<Продолжение следует...>

[talia]

<...продолжение>

Адвокат: – Напомню, нравственным кодексом нашего государства запрещено сожительство только одного мужчины и одной женщины с целью воспрепятствования остальным гражданам общества пользоваться сексуальными услугами данных мужчины и женщины. Скажите, обвиняемый уточнял: где, прошу прощения у суда, он собирался жить только с вами?

Потерпевшая: – Он… он предложил убежать.

Судья: – Потерпевшая, в свете сказанного вами я вынужден начать процесс по обвинению вас в попытке ввести суд в заблуждение и сокрытие от него ужасающих фактов нарушения общественного порядка. Вам понятно?

Потерпевшая: – Да, ваша честь.

Прокурор: – Позвольте, ваша честь? Потерпевшая, каким же образом обвиняемый хотел убежать, да еще и с вами вместе? Как он собирался преодолеть нашу защищенную границу? Хочу предупредить: против вас начат процесс, не вздумайте скрывать правду!

Потерпевшая: – Он… Он сказал, что копает подземный ход.

Адвокат: – Я могу продолжить? Спасибо. Потерпевшая, скажите, как вы отреагировали на неслыханное предложение обвиняемого?

Потерпевшая: – Я… была шокирована.

Адвокат: – Но вы его не ударили тогда?

Потерпевшая: – Нет.

Адвокат: – Вы получили сильнейшую психическую травму, но вы не ударили тогда обвиняемого. Вы нанесли удар ему во второй визит, спустя месяц. Почему?

Прокурор: – Протестую, ваша честь! Мы рассматриваем дело в отношении Виталия Т., а не…

Судья: – Протест отклонен. Я начал процесс и против нашей пострадавшей, напоминаю. Отвечайте, потерпевшая.

Адвокат: – Потерпевшая, давайте по порядку. Что изменилось в ваших отношениях после того вашего первого визита?

Потерпевшая: – Мы… перестали быть парой.

Адвокат: – По чьей инициативе?

Потерпевшая: – По его.

Адвокат: – Вот как… Тогда, может, вашими руками руководил не гнев от преступного предложения обвиняемого, а обыкновенная злость? Простите, я сформулирую вопрос иначе… Вы имели успех в парном акробатическом сексе с новым партнером?

Потерпевшая: – Да! Через две недели усиленных тренировок мы побили все рекорды! Мы получили самые выгодные контракты от ведущих залов секса!
Адвокат: – Вот как… Еще вопрос: вы знали, где и с кем ваш бывший партнер?
Потерпевшая: – Знала. У него появилась новая партнерша. Они были в топе, но показатели хуже наших…

Судья: – Черт возьми, потерпевшая! Мне уже стало самому интересно. У вас все прекрасно сложилось – вы стали лучшей парой. Вам достаточно было заявления, чтобы мы упекли этого извращенца на долгие-долгие годы. Почему вы пошли во второй раз к обвиняемому?

Потерпевшая: – Он… Ваша честь, я заметила, что он…Что он смотрит на свою партнершу, как… как смотрел раньше на меня.

Судья: – И что же?

Потерпевшая: – Тогда я пошла к нему в общедом. И спросила…

Судья: – Продолжайте, продолжайте…

Потерпевшая: – Я спросила его…Почему он так смотрит. А он… Ваша честь! Этот мерзавец признался, что он предложил заниматься сексом только вдвоем, втайне от всех этой своей новой партнерше А затем убежать и жить с ней, вдвоем!

Судья: – Тишина в зале! Требую тишины!

Прокурор: – Потерпевшая, вы, надо полагать, были потрясены и в попытках помешать преступным замыслам…

Адвокат: – Протестую, ваша честь! Это не вопрос!

Судья: – Принимается. Потерпевшая, что было после этого признания обвиняемого?

Потерпевшая: – Я ударила его. Блином, то есть диском от штанги.

Судья: – За что же?

Потерпевшая: – Потому что он подлец! Предатель! Он предал меня! Я была первой! Это мое место!

Судья: – Тишина в зале! Пристав! Примете меры! Секретарь, вызовите врача, у присяжных кому-то плохо. Порядок! Пристав! Всех выгнать!!! Очистите зал заседаний! Всех вон! Всех, я сказал! И присяжных вон! И прокурора, и адвоката! Секретарь – вон! Пристав, закрой за собой дверь! А вы, потерпевшая, останьтесь…

[talia]

Осень

Храбрые прыгают листья десантники
Осень
Ветки пустые картины мнут пальцами
Страшно
Тучи стирают полощут утюжится
Небо
Злобно на ветке гирлянда корячится
Рано
За уши тянут из осени волоком
Праздник
Снег не придёт у него безразличные
Планы
Лужи взбухают и капли взбираются
Выше
Грузно планируют в пику Исхаку
Каштаны
Осень не троньте пускай ноябрится
Спокойно
Лиц перекошенных в окнах осколки
Ловите
В лампы экраны и жвачные книги
Уйдите
Если нет сил умирание встретить
Достойно

[talia]

............................